После длительного периода дискуссий Вооруженные Силы России идут по пути практической реализации военной реформы. Конечно, можно спорить по поводу того, насколько продуман содержательный аспект этой реформы, насколько оптимальны сроки ее воплощения, однако факт остается фактом: радикальные преобразования уже начались. Важнейшим следствием процесса реформирования должно стать обретение человеком в погонах достойного положения в обществе, а также благоприятная обстановка для самосовершенствования личности внутри самого воинского коллектива.

Данные социологических исследований свидетельствуют о том, что военнослужащие не удовлетворены сложившимися отношениями внутри воинских коллективов.

Понятно, что задача по обеспечению процесса реформирования в этом направлении является чрезвычайно сложной и должна быть возложена на специалистов, для которых вопросы морально-психологического обеспечения и социальной работы являются профессией. Значение офицеров-воспитателей, вооруженных современными, лишенными идеологической нагрузки знаниями, в период реформирования армии трудно переоценить. А между тем создалась парадоксальная ситуация: если для звена полк и выше подготовка специалистов по социально-психологическим специальностям организована на должном уровне (эта задача возложена на Военный университет Министерства обороны), то подготовка кадров для звена "взвод-рота-батальон после расформирования военно-политических училищ практически нигде не ведется. А ведь именно на этом уровне - во взводе, в роте, в батальоне - должна быть сосредоточена основная работа по воспитанию военнослужащих новой, реформированной Российской армии. Уже неоспоримый факт: в воинских коллективах растет число негативных явлений.

В структуре судимости по-прежнему преобладают такие опасные в условиях армии воинские преступления, как уклонения от военной службы и нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими.

Количество преступлений и происшествий, совершенных военнослужащими в состоянии алкогольного опьянения, ежегодно растет и составляет в среднем 7 - 1996 от их общего числа в ВС. В 1997 году материальный ущерб государству от действий, связанных с употреблением спиртных напитков, составил около 7 млрд. рублей.

По сравнению с советским периодом количество самоубийств в Вооруженных Силах в 1996 году возросло более чем в два раза и составило 36 на 100 тыс. человек, в то время как в 1991 году соответствующий показатель был 15. Выросло количество суицидальных происшествий в ходе несения караульной службы, каждое третье из них происходило с использованием огнестрельного оружия. В 1996 году свыше ста офицеров покончили с собой, при этом большинство из них - молодые офицеры.

В 1997 году произошло десять трагических инцидентов, когда военнослужащие расстреляли своих сослуживцев. За 1997 год были убиты около 50 военнослужащих по призыву и по контракту, что почти в шесть раз больше, чем в 1996 году.

На этом фоне не вызывает сомнения необходимость подготовки высококвалифицированных специалистов, способных организовать кропотливую военно-социальную работу в Вооруженных Силах. Социальная незащищенность и необеспеченность, на наш взгляд, являются главными из причин снижения интереса к военной профессии и оказывают отрицательное влияние на выполнение задач по реформированию Вооруженных Сил Российской Федерации. Мы полагаем, что решение этой задачи следует искать на путях формирования кадрового потенциала офицеров-воспитателей для войск в системе высшей гражданской школы. Об эффективности этого направления свидетельствует не только зарубежный опыт, но и отечественная история. Например, в советское время офицеры-политработники для воздушно-десантных войск готовились в том числе и на военной кафедре Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ под руководством бывшего первого заместителя командующего ВДВ генерал-лейтенанта И. Лисова.

Многие гражданские вузы в настоящее время не имеют военных кафедр. Вот почему столь актуален разговор именно о взаимодействии гражданской и военной систем образования в деле подготовки кадров офицеров-воспитателей. Плюсы такого взаимодействия очевидны: во-первых, гражданские вузы имеют высококвалифицированные педагогические кадры в области социальной работы и социальной педагогики, которые в состоянии обеспечить подготовку специалистов в соответствии с требованиями Государственного образовательного стандарта. Отпадает необходимость для военного вуза подбирать профессорско-преподавательский состав и создавать новые кафедры, что особенно проблематично в условиях оптимизации сети военно-учебных заведений (и к тому же требует довольно значительного времени). Во- вторых, при высоком уровне подготовки по специальности резко сокращаются расходы. Студенту, в отличие от курсанта, не требуется трехразовое питание, обмундирование, банно-прачечное обслуживание и т.д.

Менее очевидны минусы такой подготовки. К ним можно отнести более низкий уровень военной подготовки студентов. Но, во-первых, нехватка времени на военную подготовку (а по сравнению с курсантами у студентов его будет, конечно, меньше) может быть компенсирована высоким профессиональным мастерством преподавателей, а, во-вторых, недостаток служебного опыта при желании довольно быстро восполнятся в войсках, чего, к сожалению, нельзя сказать об отсутствии специальных знаний.

К минусам относят и недостаточный уровень мотивации студентов, их морально- психологическую неготовность служить в войсках. Но ведь получать военную специальность будут не все студенты, а только те, кто изъявит такое желание, то есть уже возможно говорить об определенной мотивации. Должны быть разработаны и определенные нормативные документы, предусматривающие ответственность студента (в том числе и материальную) за невыполнение договора с Министерством обороны о получении военного образования. И наконец, даже в случае невыполнения своих обязательств студент все равно пройдет службу в Вооруженных Силах. Чего нельзя было сказать до недавнего времени о курсантах военных училищ. Пользуясь несовершенством законодательной базы, они отбывали два-три года в стенах училища, получали образование, после чего спокойно пристраивались... в гражданский вуз или "на гражданке". По словам министра обороны И. Сергеева, в строю выпускников военных училищ 1997 года стояла лишь треть от числа тех, кто был набран на первый курс.

Рассмотрим предполагаемый механизм и организационные формы сотрудничества военной и гражданской систем образования на примере Рязанского государственного педагогического университета (РГПУ) и Рязанского высшего воздушно-десантного училища. В воздушно-десантных войсках имеется острая потребность в заместителях командиров рот и батальонов по воспитательной работе. В самом училище соответствующих преподавательских кадров и учебно-методического обеспечения нет.

В то же время в Рязанском государственном педагогическом университете имеются и материальная база, и научные кадры, и учебно-методическое обеспечение для подготовки квалифицированных специалистов в области воспитательной работы. Все это есть на отделении социальной педагогики РГПУ, где уже в течение четырех лет ведется обучение студентов по специальности "социальная педагогика", а в следующем году состоится первый выпуск таких специалистов.

Предполагается, что студенты будут заключать контракт с Министерством обороны, в соответствии с которым они после обучения в университете обязуются проходить службу в ВДВ на должностях офицеров-воспитателей в течение установленного законом времени. При этом, конечно, должна быть определена ответственность студента за невыполнение контракта.

Модель взаимодействия гражданских и военных вузов в интересах подготовки кадров для Вооруженных Сил еще не отработана. Такое взаимодействие, если оно осуществится, будет представлять собой важный эксперимент. Объединение усилий университета и воздушно-десантного училища для подготовки офицеров может принять следующую организационную форму. Университет предоставляет преподавательские кадры и учебно-материальную базу для подготовки студентов по естественнонаучным, гуманитарным и социально-экономическим дисциплинам. Училище берет на себя подготовку будущих офицеров по военно-профессиональным дисциплинам (включая гуманитарные - такие, как методика воспитательной работы в войсках, военная психология и педагогика и т.п.), выделяя для этого преподавателей и соответствующую учебно-материальную базу.

И еще один важный момент в пользу именно такого сотрудничества. В отличие от обучения на военной кафедре обучение в училище (пусть и относительно кратковременное) вместе с курсантами будет способствовать формированию преданности "своему" роду войск, чувства гордости за принадлежность к элитным войскам, духа десантного патриотизма.

Анализ ныне действующего учебного плана для студентов РГПУ по специальности "социальная педагогика" показывает, что общее количество времени (без учета самостоятельной работы), выделяемое на изучение военно-профессиональных дисциплин, может составить до 1000 часов. Этого, как показывает практика преподавания на военных кафедрах вузов, достаточно для подготовки офицера в звене взвод - рота.

Разумеется, организационные вопросы взаимодействия между гражданским вузом и высшим военно-учебным заведением требуют дополнительной проработки и согласования на различных уровнях, в том числе на уровне Министерства обороны и Министерства общего и профессионального образования. Однако перспективы такого взаимодействия представляются весьма впечатляющими.

Подполковник Д. ПОЖИДАЕВ, кандидат социологических наук, доцент, профессор Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища. Н. СТЕПАНОВ, кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой социологии и социальной педагогики Рязанского государственного педагогического университета

Permanent link to this publication: