М. РОССПЭН. 2002. 336 с.
В череде процессов и событий, определивших облик ушедшего столетия, политические, социальные и культурные переломы германской истории наложили заметный отпечаток на восприятие людьми XX века. В ряде исследований последних лет этот период характеризуется как "немецкое столетие" 1 .
В советской историографии германская проблематика традиционно рассматривалась в макроисторическом ракурсе, в сопоставлении своих выводов с принятым пониманием классовости и революционности. Постсоветская историческая наука, в свою очередь, ограничилась переводом на русский язык отдельных источников и биографий, относящихся в основном к истории Третьего рейха. Преемственность германской новейшей истории, особенно ее социальные и культурные аспекты, до сих пор остаются в отечественной германистике наименее разработанными. Книга доктора исторических наук, главного научного сотрудника Исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова А. Ю. Ватлина одна из первых обобщающих работ по истории Германии XX века. Она претендует на восполнение существующей историографической лакуны и приближение читателя "к пониманию внутренних пружин социального прогресса" (с. 4).
Автор избирает проблемно-хронологический принцип изложения. Общая концепция согласуется с "контроверзой Ф. Фишера" и историков- ревизионистов, определивших континуитет немецкой истории и объединивших период с 1870 по 1945 гг. в единое историческое целое. К основным проблемам германской истории новейшего времени автор относит рывок Второй империи к мировому господству, трагедию первой германской республики и восприятие ее опыта послевоенной политической системой, Третий рейх, становление и эволюцию двух германских государств и стратегию выживания населения, их сосуществование в рамках биполярной системы международных отношений, процесс объединения, а также некоторые перспективы единой Германии в новом тысячелетии. Особое место в монографии занимает соотнесение германских событий с основными вехами новейшей российской истории.
Привлечение обширного круга как отечественной, так и германской литературы позволило автору не просто предложить читателю избранную библиографию, но и, что гораздо важнее, воспроизвести основные итоги научной и публицистической дискуссии, возникшей вокруг переломных моментов германской истории XX века. Хорошим дополнением к проблемному повествованию стала подборка фотографий, картин, плакатов и иллюстраций, отражающих дух, облик, настроения различных исторических эпох и способствующих формированию целостного образа "века крайностей".
Автор отмечает взрывной характер объединения немецких земель и последовавшей за этим форсированной модернизации. Мнимый конституционализм, особенности партийно-политической системы, а также личное правление Вильгельма II определили специфику развития германского государства как "авторитарного режима под сенью либеральной конституции" (с. 10). Оценивая внешнюю политику Германской империи, автор подчеркивает ее положение "опоздавшей нации", родившейся в условиях объединительных войн. Борьба за место под солнцем стала внутренней необходимостью, высшим экзаменом для духа и пробой жизненных сил собственной специфической культуры. Все это привело к возникновению военной эйфории и складыванию гражданского мира в условиях начала первой мировой войны.
Автору удалось объяснить слабость демократических традиций в Германии первой половины XX в., преодолеть стереотипы относительно дисконтинуитета исторического процесса и понять претензии нации на особый путь развития. Ноябрьская революция 1918 г. в Германии оценивается автором как "последняя из европейских революций "долгого XIX века", устранившая абсолютистские атавизмы в политической структуре сложившегося индустриального
стр. 162
общества", что позволило ему провести параллели с опоздавшим бисмарковским объединением страны и определить Веймарскую республику как "явление, обращенное в прошлое" (с. 43). Ватлин сравнивает германскую и русскую революции, различные программные установки революционных лагерей, указывает подводные камни веймарской конституции и отмечает роль внешнеполитических факторов в свертывании демократических институтов. В монографии получили отражение творческий хаос, поисковый характер и мозаичность германской культуры 1920-х годов, а также влияние русских волн на культуру Веймара.
Обращаясь к проблемам становления Третьего рейха, автор отмечает опору Гитлера на традиционные центры власти Второй империи и позднего Веймара, констатирует ошеломляющие темпы борьбы фюрера за власть. Мастерство политической провокации и популизма обеспечило формирование правительства национальной концентрации и сращивание партийного и государственного аппарата. Рассматривая политику нацистской унификации, автор приходит к выводу, что "все процессы, происходившие в Германии после 1933 г., на самом деле являлись гражданской войной в самом точном смысле этого слова - войной против гражданского общества в целом" (с. 88).
Политический и расовый террор исследуется в монографии как один из механизмов обеспечения политического господства НСДАП. Центральной проблемой анализа становится идеологический террор, легший в основу духовного формирования "нового человека". Автор сравнивает этот террор его с рекламой, формирующей у потребителя определенные образы и стандарты восприятия политического продукта, вытесняя элементы социальной критики из общественной дискуссии и искусства. В отличие от советского тоталитаризма Третий рейх формировал внутриполитическую стабильность путем достижения самого широкого социального компромисса, что обеспечило "второе издание гражданского мира" (с. 97). В связи с этим подробно освещаются отношения власти с различными социальными группами и институтами, а также антифашистское сопротивление.
Рассматривая последовательность действий оккупационных властей в разделенной на зоны Германии и противоречия взаимоотношений, автор пишет о неизбежности раскола, несмотря на то, что "в первое десятилетие своего существования оба государства оставались сиамскими близнецами, переживавшими хирургическую операцию собственного разделения" (с. 201); к тому же в этот период наблюдался эффект обоюдного притяжения двух германских государств.
После сокрушительного поражения во второй мировой войне и в процессе ежедневной борьбы за выживание люди гнали от себя мысли о прошлом и будущем, как и чувство вины за произошедшее (с. 131). Экономическое чудо в Западной Германии эпохи К. Аденауэра и переход к постиндустриальному обществу, по мнению Ватлина, соседствовали с духовным забвением, амнезией исторической памяти о нацизме и настроениями антикоммунизма. Творческой интеллигенции в этих условиях явно не хватало раскованности, отличавшей веймарскую эпоху; идеалом бундесбюргера перестали быть национальные ценности, их заменили американизированные стереотипы жизни. Отмеченный национальной спецификой протест западногерманской молодежи в конце 1960- х годов, разрушил привычные стереотипы политической культуры, поставив вопрос о моральных измерениях большой политики. "Впитав в себя движение молодежного протеста, политическая система ФРГ сдала свой экзамен на зрелость, хотя свое совершеннолетие западногерманское государство и его первое поколение встретили по разные стороны баррикад" (с. 219). Выступление ФРГ в роли правопреемницы германского государства также способствовало процессу преодоления прошлого, и обоснованию "новой восточной политики". Рано или поздно Западная Германия должна была признать свою роль в примирении со странами Восточной Европы, больше всего пострадавшими от нацистской агрессии.
Особого внимания заслуживает обращение автора к сюжетам восточногерманской истории, которая, пожалуй, впервые в отечественной историографии освещается с позиций свободного от идеологических напластований анализа. История ГДР, как "второй германской диктатуры", по мнению автора, открывает большие возможности для сопоставления с развитием послевоенного СССР, нежели броские параллели между гитлеровским и сталинским режимами (с. 157). При становлении идеологической идентичности новое государство официально отвергло национальное прошлое и опиралось на наследие немецкого социалистического движения, реально оставаясь при этом заложником германской истории и аккумулятором прусского духа.
Возведение берлинской стены имело не только международно-политические последствия, оно стало материализацией и символом железного занавеса и, в то же время, как ни парадоксально, открыло дорогу процессу разрядки международной напряженности. Этот акт расколол надвое тело одного из крупнейших городов Европы, вынудив жителей ГДР устраиваться в новых условиях "всерьез и надолго" (с. 188). Особое внимание автор уделяет освещению соци-
стр. 163
альных аспектов первого периода восточногерманской истории: образованию, культуре потребления, досугу и спорту.
Начало эры Э. Хонекера было отмечено настроениями, в которых присутствовали жажда стабильности и страх перемен. Одновременно это означало победу той части партийно-государственного аппарата ГДР, которая ставила утверждение своей власти выше риска, неизбежно связанного с реформами (с. 196). Правительство ориентировалось на интеграцию в социалистический лагерь. Вместе с тем в правящих кругах СЕПГ возобладали стремления представить страну хранительницей германского наследия и одновременно противопоставить ее американизированному западному соседу. Но экономика ГДР явно не поспевала за социальными программами, а западногерманские кредиты, поступавшие в роли наркотика, создавали лишь иллюзию решения нараставших проблем (с. 252).
Международное и цивилизационное значение падения берлинской стены автор сравнивает со штурмом Бастилии и взятием Зимнего дворца. Особое внимание он уделяет психологическому перелому в массовом сознании восточных немцев и постепенному освобождению западных от первоначальной эйфории воссоединения. Отмечаются патриархальный ренессанс и процесс деэмансипации в новых федеральных землях, ностальгия по социальным гарантиям, существовавшим в восточногерманском государстве, а также сохранение различия менталитетов.
Некоторые вопросы и проблемы германской истории прошлого века остаются открытыми для исследования и дальнейших дискуссий: отличие Берлинской республики от Боннской, безработица, демографический фактор и негативное отношение к эмигрантам. По мнению автора, облик новой Германии в единой Европе будет определять поколение, выросшее в объединенной стране.
В монографии ощущается определенное неравновесие отдельных сюжетов: на фоне глубокого анализа реалий Третьего рейха и истории двух германских государств во второй половине XX века описание Второй империи выглядит достаточно поверхностным и схематичным. Применительно ко Второй империи и Веймарской республике автор явно увлекается внешнеполитическими процессами и личностным анализом в ущерб социальным и культурным аспектам.
Встречаются и некоторые противоречия. Характеризуя государственно- правовые основы и политическую систему Второй империи, автор приходит к противоположным выводам: отдельные монархи при провозглашении империи, пишет он, сохранили "солидные куски своего суверенитета" (с. 8), однако, уже на следующей странице говорится, что "им удалось отстоять крохи государственного суверенитета" (с. 9).
Не все утверждения автора бесспорны. Например, он пишет, что после смерти второго президента Веймарской республики Гинденбурга "Гитлер наследовал его пост" (с. 88). В действительности же, Гитлер не пытался перевести на себя полностью наследие второго президента, присягавшего республиканской конституции. В своем выступлении фюрер заявил, что "этот пост навсегда останется связан с именем этого великого умершего человека" 2 . Тем самым он сумел избежать тяжести моральной дилеммы Гинденбурга, вынужденного нести на себе бремя демократических традиций Ноябрьской революции. Урегулирование вопросов о существовании поста президента и политическом наследии Гинденбурга в целом стало одним из основных актов не только в установлении абсолютной власти фюрера, но и превратило образ старого фельдмаршала в исторический мост между империей и национал- социалистическим государством.
Автору удалось избежать ряда негативных моментов, перегружающих современную историческую литературу претензий на абсолютную методологическую новизну, излишества фактического материала, нередко даже в ущерб логике изложения. Определенные проблемы поставлены, очерчен круг мнений профессиональных западных и отечественных историков, но на читателя не давит груз однозначного монопольного толкования. Автор подталкивает его к собственным размышлениям и дальнейшим поискам. Специалистов монография привлечет, как своеобразное подведение итогов, помогающее развивать дальнейшие исследования.
Примечания
1. См.: JAECKEL Е. Das deutsche Jahrhundert. Stuttgart 1998.
2. Akten der Reichskanzlei. Regierung Hitler 1933 - 1938. Teil 1.Bd. 2,8.1382.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
U.S. Digital Library ® All rights reserved.
2014-2024, LIBMONSTER.COM is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of the United States of America |